Это второе моё обращение к книге после её журнального варианта. Теперь уже после её издания как монографии. Она привязала меня к себе многими нитями, – прежде всего, это авторское своеобразие изложения рассуждений, необычность построения сюжета, основанного на системной подаче Принципов, на которых строится исследование автора, неожиданность и необычность для большинства читателей самих принципов (прежде всего, таких, как Принцип красоты, Принцип образно-ассоциативной интерпретации, Принцип наглядности, Принцип абсурда и анализ этого Принципа), широта охвата материала и глубина его проработки и уникальность «линии судьбы» самого предмета – соционики как науки.

Эта книга удивительно динамично раскрывает процесс размышлений автора вместе с соционическим сообществом в «мыслевороте» креативного поиска. Автор не «забронзовел», он не возводит себя на постамент на «центральной площади» соционики, провозглашая «непререкаемые» истины от собственного «я» на всё сообщество, как это, к сожалению, нередко происходит. Он постоянно держит себя в самой гуще коллег-сподвижников. И, если обозначает своё видение, утверждение или парадигму, то убеждает, а то и доказывает правомерность своих взглядов. И обязательно – на историческом фоне как можно более широкого круга искателей, не выбирая только лишь мысли и взгляды тех, кто подтверждает авторскую позицию, а воспроизводя широкий диапазон событий креативного мышления. Автор погружает нас в атмосферу своеобразного научно-поискового иллюзиона: то Г. Шульман – в зеркале водоворота мыслей, поисков и находок соционического сообщества; то отражение креатива соционического форума в разработках Г.Шульмана; то групповой портрет социоников на фоне соционической «твердыни», которую они с воодушевлением возводят и сообща укрепляют; то форпост соционики представляется в зеркале родственных или соприкасающихся наук – в междисциплинарном ракурсе…

Книга Г. Шульмана рисует динамически-креативный образ соционики, – своего рода «роящийся в креативных поисках муравейник», который не застывает, хвала ему, пирамидой окаменело-величественных догм.

Естественно, исследовательский автопортрет автора книги вырисовывается сам собой – на то она и монография. Но, повторимся, на фоне группового междисциплинарного круга коллег. И в единении с ними.

Нелишне вспомнить возникновение и восхождение соционики.

Начальный период существования науки, уже рождённой Аушрой Аугустинавичюте к 1970 г., можно охарактеризовать, по меньшей мере, тремя особенностями.

Во-первых, в соционику, зародившуюся в удушливые, застойные 70-е годы ХХ столетия как на свет в конце туннеля, как ко глотку свежего воздуха, как на озарённую солнцем лужайку ринулся изголодавшийся по свежим идеям любознательный человеческий интеллект. Он вырывался за пределы оков разных специальностей и специализаций. А соционика Аушры Аугустинавичюте как ашрам принимала всех жаждущих, не обременяя и не стесняя их «китайской стеной» догм и вкусов «первоучителей».

Во-вторых, время и дух перестройки Горбачёва резко поуменьшили у ещё совсем недавно могущественного КГБ вкус к «охоте на ведьм». Вспомните, как долго они держали в «продажных девках капитализма» кибернетику, социологию, генетику!

Соционика оказалась изначально свободной в самом логове «развитого социализма»! Свободно развивавшееся «нечто» внутри тоталитарной системы!

И если всё обществоведение, вся гуманитарная сфера огромной страны сонно плыла в задетерминированном речище исторического материализма, то соционика свободно развивалась, оставляя столь же свободным и вход для всех цветов инновационного знания для свободного объединения в новый, доселе неведомый, но обещающий быть целостным, букет.

И не было агрессии (дескать, камня на камне не оставим!). И было оставлено в покое всё устоявшееся. И было саморазвитие собственной пользы ради, но и не во вред иным. И нигде не было никакой регистрации брачных отношений с академической наукой!

И третья феноменологическая особенность этого явления: практически все, кто пришёл в соционику, остался в ней доселе. Это обстоятельство заслуживает отдельного рассмотрения, отдельного исследования.

В этой науке, вернее, в первосреде социоников, образовался своеобразный мощный аттрактор, некая центростремительная притягательная сила. Возможно, соционика пробудила некий ген гражданственности, чувство принадлежности к социуму, желание познать его цементирующую социальную и психическую силу, видимо, в чём-то подобную той, что удерживает атомы в молекуле. Она показала себя жизнетворческой, жизнеспособной и жизнестойкой.

Разнообразие специальностей, которые вобрала в себя соционика за довольно короткий период своего становления, поистине, поражающе:

Аушра Аугустинавичюте – экономист, социолог и преподаватель, автор открытой и созданной ею соционики;

Александр Букалов – физик-теоретик, психолог и лингвист, директор созданного им Международного института соционики (МИСа), основатель и гл. редактор пяти выпускаемых институтом журналов, доктор философии в области психологии, доктор философии в области соционики, автор более 200 статей, книг и методик по соционике, психологии, физике, лингвистике;

Григорий Шульман – инженер, изобретатель, лауреат Государственной премии СССР в области науки и техники, 35 лет работы в Институте электросварки им. Е.О. Патона, поэт и переводчик английской поэзии, основатель и один из четырёх руководителей Киевской научной школы соционики, преподаватель соционики, зам. директора МИСа, зам гл. редактора журнала «Соционика, ментология и психология личности», доктор философии в области соционики, автор десятков статей и ряда книг по соционике;

Виктор Гуленко – лингвист и преподаватель немецкого, руководитель разработанного им направления теоретической и прикладной соционики, преподаватель соционики, автор ряда монографий и множества статей по соционике, доктор философии в области соционики;

Семён Чурюмов – архитектор, математик, психолог, переводчик, педагог, преподававший дизайн, инженерную и компьютерную графику, психологию, логику, интеллектуальные технологии, курс концепций современного естествознания, соционику и мн. др., 37 лет преподавал в Киевском институте гражданской авиации, зав. отд. методологии МИСа, доктор философии в области соционики;

Ольга Карпенко – математик и психолог, преподаватель соционики, зам. директора МИСа, зам. гл. редактора журнала «Соционика, ментология и психология личности», доктор философии в области соционики, автор нескольких десятков статей, эксперт-консультант в области построения коллективов;

Галина Чикирисова – инженер-программист, зам. директора МИСа, преподаватель соционики, зам. гл. ред. журнала «Психология и соционика межличностных отношений», доктор философии в области соционики, автор ряда работ, создатель программы расчета структуры коллективов, эксперт-консультант в области соционического менеджмента;

Владимир Ермак – инженер-электрик (физика электроники). Системолог, кибернетик, физик, психолог, доктор философии. 27 лет проработал в головном НИИ по исследованию и освоению космоса, затем – в головном НИИ по автоматизированным системам управления стратегического назначения (Москва). Несколько книг и статьи по системным аспектам взаимодействия человека с Миром, социетальной психологии, системным проблемам этнологии, политологии, конфликтологии, национальной безопастности. Один из четырёх руководителей Киевской научной школы соционики. Эксперт-консультант по системологии и соционике, директор научно-исследовательского и экспертно-консультативного Центра системологии и соционики;

Анатолий Овчаров – инженер-конструктор-технолог, социальный психолог и социолог, кандидат социологических наук, доктор философии в области соционики; специализация – кадровый менеджмент, управленческое консультирование, профотбор, профселекция, профориентация, проведение лекций и обучающих семинаров, экспертно-аналитическая и научно-исследовательская работа, разработка психологических методик и технологий;

Валентина Мегедь – психолог, доктор философии в области соционики, психолог Центра практической психологии «Карвали». Специализация – личные, семейные и производственные консультации, психоаналитическая и психокоррекционная работа, профориентация детей и взрослых, проведение лекций и обучающих семинаров, научно-исследовательская работа, разработка психологических методик и технологий.

И это только представители Киевской школы соционики!

…Кое-кто из критиканов ещё и сейчас разбрасывается упреками вроде: «Все они дилетанты».

Во-первых, – были – 20 лет назад. Ныне эти пионеры-дилетанты, как показала практика жизни, стали признанными опытными специалистами.

Во-вторых, дело, за которое они взялись, тоже было «дилетантским». Это сейчас соционика утвердилась в ипостаси науки.

В-третьих, не столь уж и скверное само это слово – «дилетант». Даже по определению С. Ожегова, дилетант – это тот, кто занимается каким-либо делом без специальной подготовки. А скажите на милость, какой нужно было обладать подготовкой, чтобы НАЧАТЬ заниматься соционикой – тогда, когда она ещё только возникала?! Ведь и у тех, кто начал заниматься кибернетикой, тоже не было кибернетической подготовки. И не могло быть. В обоих этих случаях необходим был прорыв! А прорыв – святое дело «дилетантов»! Так что, честь и хвала людям, взявшимся за гуж! И тут весьма к месту – два высказывания. Автор книги «Большие биологические часы» В. Дильман подходит к определению понятия «дилетант» в инновационно-прорывном аспекте. По его мнению, дилетант – это человек, который ищет ответы на свои вопросы за пределами своей специальности (сродни Второй теореме Гёделя). А известный русский славянофил Алексей Хомяков в одной из своих записок об общественном воспитании ещё в начале ХХ столетия указывал: «Науке нужна не только свобода мнений, но и свобода сомнений». Соционика именно так и рождалась – в атмосфере свободы мысли и сомнений, – как некое дитя свободы и независимости.

В-четвёртых, ни одна наука не может похвалиться таким междисциплинарным букетом имён. Поэтому все наработки соционики, как ни в одной более из наук гуманитарного профиля, подвергаются креативному разноаспектному анализу на достоверность. Потому-то мир соционики и строится, основываясь на чётко структурированных взаимосвязанных подходах, – это мир «единства разнообразия».

Удивительное дело. Зародившись в пору расширения знаний о природе человека в координатах человеческой психики Карла Густава Юнга, соционика, казалось бы, должна была на веки вечные остаться в расплывчатой и слабоструктурированной сфере гуманитарных наук.

Вместо всего этого Аушра Аугустинавичюте прямо с пелёнок решительно выталкивает соционику на все «семь ветров» междисциплинарного мозгового штурма! До гениальности смелый шаг! Двери соционики широко открываются не по принципу моноспециализации, а по принципу креативности. Так в 50–60-е гг. ХХ столетия развивал в Украине кибернетику незабываемый Виктор Глушков.

Поэтому с первых своих шагов эта «белая ворона» в «стае» гуманитарных наук решительно отличается – выделяется – из сонма остальных тем, что в среду описательно-толковательно-расплывчатых (подчас, абсолютно бездоказательных!) подходов и парадигм вносит конструктив системного анализа из широкого круга научных специализаций.

Ныне перед нами удивительное явление в Украинском научном гуманитарном пространстве – де-факто, в соответствии с предметом исследований и практических разработок, соционика, безусловно, должна была бы находиться в составе гуманитарной сферы. Однако, по иным критериям, она там действительно выглядит совершенно инородным телом

Во-первых, каким-то удивительным образом – внеофициально, «неакадемически» соционика зарождалась и формировалась стихийно-самоорганизационно, в то время, как в официально-академических условиях что-то новое может зародиться и отпочковаться лишь по разрешению свыше. В глазах научного официоза соционика – это какая-то совершенно им не воспринимаемая самосоздавшаяся, самообозначившаяся, сомоназвавшаяся и самоутвердившаяся «самость».

Во-вторых, нарушены все каноны подбора кадров. Оказалось, что все люди, создававшие соционику, подобраны «не по форме» – без отдела кадров, без конкурсных и аттестационных комиссий и пр. Более того, безо всякого внешнего финансирования или организационной поддержки ежегодно, начиная с 1991 г., проводятся организуемые Международным институтом соционики конференции, в которых принимают участие более сотни специалистов из Украины, России, Белоруссии, Прибалтики и других стран. Киев стал международным центром соционики как научного направления.

И третье, – пожалуй, «самое страшное»: разве к лицу солидной гуманитарной науке все эти классификационные схемы, формальные методики, графики, диаграммы-распределения-расположения, формулы, аксиоматически подкреплённые парадигмы?! Некоторым гуманитариям междисциплинарный подход ещё и в жутком сне не привиделся, а здесь уже многое – наяву. Один, тогда ещё молодой, социолог признался в том, что, если на странице любого текста появляется математическая формула, график или сложная блок-схема, он не читает не только эту страницу, а отбрасывает весь текст.

Соционика – удивительный пример проявления креативности человеческого сознания, сформировавшегося в систему научного знания!

…Пожалуй, человек всю свою жизнь пытается познать два наиболее близких ему фундаментальных начала своей сущности, от которых полностью зависит его жизнь: собственное тело и собственный дух – здоровье телеснее и здоровье психическое. По поводу интегрального уровня здоровья, от которого зависит вся культура – всё созданное человеком и всё изуродованное им в природе, – известно два вида суждений. Это суждения условно объективные, или научные, и субъективные – повседневные суждения каждого человека о поведении, о действиях, о явлениях. Оба вида суждений – продукт попытки заглянуть в самую суть человеческого естества. Соционика расширяет диапазон и глубину этого проникновения. А объективность (научность) её «микроскопа и макроскопа» способна оценить лишь сама жизнь, а не научный официоз, который не так уж и давно не выдавал «научный мандат» ни генетике, ни кибернетике, ни социологии. На наших глазах со скрежетом зубовным начинает признаваться синергетика, особенно трудно – в сообществе гуманитариев. Соционику как бы держат у порога «научного Олимпа». «Придёт пора, настанет час», – говорит народная мудрость. А Григорий Шульман уместно цитирует такое высказывание:

Напрасна борьба с Тьмой.
Невозможно победить Тьму.
Несите Свет!

Иначе говоря, нужно просто работать, спокойно и непрерывно. И, как показала жизнь, эта метода принесла-таки свои результаты: соционику с огромным интересом признали и в Большом Мире.

Основное содержание книги Г. Шульмана – система Принципов методологии исследования. Мне не приходилось встречать в научной литературе гуманитарной сферы, где изложение материалов исследования, было бы построено на фундаментальной канве-основе системы Принципов, сущность и целесообразность каждого из которых скрупулёзно обосновывалась бы с точки зрения разных наук. Г. Шульман делает это на высоком философском уровне. Такая практика подачи научного текста достойна быть образцом и примером совершенствования для многих исследователей.

Мне чрезвычайно редко попадались гуманитарии, которых глубоко интересовала бы проблема «погрешности измеряющего инструмента». Даже те социологи, которые, казалось бы, заботятся об этом и даже провозглашают на весь мир точность своих результатов в пределах ±2% (а это значит, что два числа, разность между которыми составляет 4% нужно воспринимать как равнозначные) приводят свои данные с десятыми, а то и с сотыми (!) после запятой, когда достаточно целых чисел. Полная бессмыслица! Иначе это называется спекуляцией. Тем не менее, практически все социологические тексты пестрят этой «точностью с десятыми после запятой».

В науках, где определяемое трудно определить, а измеряемое, тем более, трудно измерить, важна, прежде всего, не «точность измерения», а чёткие и прозрачные формулировки определений. В этом смысле приведу лишь один пример высокой культуры точности используемых Г. Шульманом формулировок, который также может служить образцом для гуманитарных текстов (хотя бы однозначного понимания в конкретном случае): «классификация» – это непересекающиеся множества, а «типология» – множества пересекающиеся (т. е. обладающие общими элементами). Мне импонируют такие формулировки.

Безусловно, высокой оценки заслуживает построенная автором Периодическая система социона (ПСС), отражающая динамику изменения характера интертипных отношений в реальном времени и пространстве, и таблицы величины коэффициента относительной интенсивности интертипных отношений. Этот коэффициент рассчитывается по оригинальной методике, отличной от Евклидовых расстояний и достойной особого рассмотрения, как и целый ряд выявленных с помощью ПСС закономерностей.

Общественно-гуманитарные науки практически полностью лишены понятия «граничные условия». Ведь каждое явление или процесс обладают собственным интервалом/областью существования, за пределами которых стремительно возрастают либо неопределённость, либо катастрофические изменения.

Когда социологический мониторинг Института социологии НАНУ показывает, что доля людей, опасающихся наступления голода, составляет 50%, (а в 1999 таких было – 70%), то это нормальное состояние общественного сознания? С какого процента начинается патология сознания?

Медицина, например, практически вся построена на интервалах нормы, в которых жизнь ещё возможна. Это же касается и уровня некоторых заболеваний в таких вопросах, как эпидемии и пандемии.

Поэтому, когда Г. Шульман утверждает, что «изначально в человеке обычно содержится не более 80% его ТИМа», то закономерно возникает вопрос и о нижней границе, которую автор не обозначил. А ведь именно здесь, возможно, и лежит причина трудности соидентификации таких людей с их ТИМами!

И вновь, в очередной раз мы встречаемся с проблемой точности: с одной стороны – неточность измеряющего инструмента (его погрешность, о которой предупреждает автор), с другой – принципиальная неточность, нечёткость измеряемого объекта. Эту нечёткость обозначил ещё Карл Густав Юнг (его тезис о предпочтениях, а не чётком выборе и существовании в структуре психики ТИМа «того или иного полюса той или иной дихотомии»). Иначе говоря, о чёткой фиксации «измеряющим инструментом» какой-либо чёткой параметризации ТИМа говорить вообще не приходится. Собственно говоря, именно этим и объясняется сложность определения ТИМа человека во всё время существования соционики.

Весьма актуально утверждение автора: «во все имеющиеся психологические тесты и иные методики психологической работы с людьми заложена систематическая ошибка, вызванная отсутствием адаптации этих методик к 16-ти ТИМам социона Аушры Аугустинавичюте». После такого утверждения, естественно, ожидается хотя бы один пример такой адаптации. Но ни одного такого примера в книге нет. Или, быть может, автор считает, что подобной адаптацией должны заниматься не соционики?... Но ведь, если это не сделают соционики, то это, скорее всего, не сделает никто…..

Полностью согласен с утверждением автора о нераздельности энергии и информации. А отношения между типами проявляются как преимущественно энергетические или преимущественно информационные, в зависимости от того, какой гранью из этой равновеликой диады отношения видятся исследователю, – иначе говоря, в зависимости от угла рассмотрения. Автор пишет: «Мы же договорились (т. е., обменялись информацией (!))». Дополним: и энергией! Добавим: даже, если мы и не договорились в процессе диалога (переговоров), мы всё-таки обменялись и энергией, и информацией. Очевидно, дело в том, что, если договорились, то явно получили приращение и энергии, и информации. А если не договорились, то вопрос остался открытым: может быть и да, и нет.

Весьма интересную идею обсуждает автор относительно пятиугольной структуры, как обычно, приводя примеры и взгляды из разных источников знаний и опыта.

Среди советов дачникам, садоводам, огородникам также встречается пятиугольная структура: опыт свидетельствует, что наилучшая всхожесть, прорастание и вообще выживание наблюдается в группах из пяти растений! Эта идея достойна отдельного внимания, – хотя бы по той причине, что в Мире всё «взаимосвязано, взаимозависимо, взаимоподобно» (Г. Ш.).

И стоит отдать должное автору: вся книга пронизана этой триадой – «всё – во всём»! Каждая страница освещена ею, заряжена энергией целостности. Книга Григория Шульмана – это своего рода научно-исследовательский гимн целостности!

Это демонстрирует созданная система Принципов.

И понятным становится, почему ещё десять лет назад, в 1998-99, одной из лучших своих работ – «Аспекты, функции, ТИМы, люди…» [Соционика, ментология и психология личности. № 6/1998, № 2/1999; Менеджмент и кадры: психология управления, соционика и социология. №№1–3/2006] автор предпослал подзаголовок: «Из цикла «Фрагменты целостности». Статья эта завершается сонетом (11-я песнь поэмы «Тебе» Г. Шульмана), строки из которого мне представляются вполне уместными и здесь, в этой рецензии:

Во всем есть все: во встречах – расставанья,
В разлуках – встречи, ненависть – в любви,
В мгновенье – вечность... Сколько ни живи,
Приблизиться к основам Мирозданья
Дано не каждому. И все же тщимся мы
Измерить вечность, растянуть мгновенье,
В конфликте каждом отыскать решенье…

А сверхзадача изложения своей системы Принципов у Г. Шульмана, как мне видится, заключалась в том, чтобы показать, что:

1) Все приведенные Принципы носят относительно дидактический характер – эффективность каждого из них зависит от условий его применения.

Всё, ощущаемое и измеряемое нами – реальные факты.

Проблема – в том, как доказать истинность этих фактов для данных конкретных условий.

Применение приведенных принципов предлагается для объективизации исследования, для доказательства объективности истины в данных конкретных условиях.

Истина всё-таки не лишена субъективности, каких бы систем принципов мы ни придерживались.

И, пожалуй, едва ли не основное, что и звучит-то, на первый взгляд, вроде бы парадоксально у автора книги: Мир состоит не только из соционики (!)

Поэтому неудивительно, что эта система Принципов буквально выпячивает ещё одну весьма продуктивную парадигму автора: психологические и общественные, скажем так, человекообразующие процессы и явления требуют комплексного описания и анализа – здесь ничем не следует пренебрегать. Для этого необходимо, применяя, по-видимому, прежде всего, Принцип сопоставления и Принцип комплементарности, использовать в сравнительно-дополняющем контексте все приобретения человечества, всё достояние культуры – мифологию, искусство, верования, опыт, науку, эмоции и пр. И прокручивать, и прокручивать этот калейдоскоп опыта и знаний, пока не сложится парадигма целостной картины того, что исследуется, осмысливается, анализируется – и, дай Бог, – станет умело использоваться в практике жизни.

Доктор экономических наук, социолог,
зав. отделом социальных экспертиз института социологии НАН Украины
Ю.И. Саенко

Послесловие к рецензии Ю.И. Саенко

…если Вы сотворили что-нибудь стоящее, то первым Вас оценит – и по достоинству – именно Ваш соционический ревизор (конечно, при том условии, что Вы существуете не в одной с ним ДИМГе)» [Шульман Г. А. Шестнадцать шестнадцатых. // Психология и соционика межличностных отношений. – 2003. – №№ 1–12. – 2004. – №№ 1–4.] (Соционический тип рецензента книги приходится ревизором соционическому типу её автора. ДИМГ – длительно изолированная малая группа.)

Прежде всего я считаю своим долгом искренне поблагодарить Юрия Ивановича Саенко за столь глубокое проникновение в суть и смысл отрецензированной книги. С таким серьёзным и столь адекватным восприятием рецензируемого материала мне до сих пор сталкиваться не приходилось. Не говоря уже об отношении автора рецензии к науке, которой я занимаюсь и в которой живу, и оценке её.

Первое, на что мне хотелось бы обратить внимание читателя, это завершающие строки рецензии Ю.И. Саенко:

«…необходимо… использовать в сравнительно-дополняющем контексте все приобретения человечества, всё достояние культуры – мифологию, искусство, верования, опыт, науку, эмоции и пр. И прокручивать, и прокручивать этот калейдоскоп опыта и знаний, пока не сложится парадигма целостной картины того, что исследуется, осмысливается, анализируется – и, дай Бог, – станет умело использоваться в практике жизни».

К понятию «все приобретения человечества, всё достояние культуры – мифологию, искусство, верования, опыт, науку, эмоции и пр.» безусловно, с моей точки зрения, следует отнести и предсказания вместе с неоднозначным отношением к ним.

Иногда предсказания, сделанные людьми, коих можно отнести к ясновидящим, оказывались чрезвычайно точными, причём, даже зная о предстоящем событии, избежать или обойти его не удавалось (в принципе, это понятно, ибо, какие ж они тогда ясновидящие!). Лет 25 назад Киев обошла история о том, как пилот, которому предсказали гибель в авиакатастрофе, уволился с работы и погиб, когда на вагон пригородного поезда, в котором он ехал, рухнул потерпевший аварию самолёт. Но здесь следует сказать о совершенно ином обстоятельстве, – о множественности (неоднозначности) вариантов исполнения достоверного, как потом оказывается, предсказания.

На сегодня можно указать, по меньшей мере, два таких феномена.

1) Ванга: «Курск уйдёт под воду, и весь Мир будет оплакивать его…». Никому не пришло в голову внимательнейшим образом проанализировать это утверждение! И Второй «Курск» – подводная лодка – оказался невыявленным – до момента гибели, лишь ПОСЛЕ которой и «всплыло» в памяти предсказание Ванги! И не только. Сразу вспомнились и внезапно треснувшие зеркала в трёх семьях моряков накануне выхода в море подводного крейсера (А разбитое зеркало в народе издавна считается весьма негативным предзнаменованием – дурной приметой). И то, что торпеду уронили на молу, и она ударилась головной частью (!) о бетонные плиты, но её всё равно погрузили на крейсер. И, наверное, ещё многое иное.

Если бы «всё это», как пишет Ю.И. Саенко, начали «прокручивать» в совокупности!

2) Шекспир. «Макбет». Предсказание ведьм:

От всех врагов Макбет храним Судьбой,
Пока Бирнамский лес не выйдет в бой
На Дунсинанский холм…

Хорошо известно, чем и как всё закончилось: по приказу Малькольма («Пусть каждый [воин] срежет ветвь себе и с ней шагает») войско замаскировалось зелёными ветвями. И обороняющиеся были введены в заблуждение (дозорный, который, как и все, знал о такой возможности и с тревогой ожидал её вероятной реализации, воочию, увидел, что «…лес начал двигаться…»), а Макбет потерял веру в свою неуязвимость, был убит и обезглавлен.

Здесь та же ситуация: никому не пришло в голову, что двигаться может не лес, а что-либо иное, например, войско, замаскированное ветвями.

В первом случае к т. наз. «мистическим предсказаниям» Ванги отнеслись легкомысленно (дескать, под какую воду может уйти город, стоящий в глубине материка!), и никто даже не задумался о возможной неоднозначности точнейшего, как потом оказалось, предсказания!

Во времена же, описываемые Шекспиром, никто не посмел усомниться в достоверности предсказаний (никто даже подумать не мог, что двигаться может не только лес)!

Поэтому, с моей точки зрения, приведенные выше завершающие строки «Рецензии…» Ю.И. Саенко звучат более чем актуально!

Ведь ещё в «Справочном энциклопедическом словаре» (издание К. Крайя. СПб, 1847. Т. 6. Ч. 1) , – статья «История» – сказано: «…историческое исследование… основываются сверх того на тщательном и полном пользовании различными родами преданий».

Кроме того, хорошо известно, что существуют феномены ясно- и дальновидения. Следовательно, необходимо должны существовать и люди, владеющие этими свойствами. И в узкой практике определённых – скажем так – ведомств такие люди давно используются. Поставлено и проведено с впечатляющими результатами множество целенаправленных экспериментов. При Президиуме НАНУ несколько лет работала весьма авторитетная комиссия по проверке свойств и уровня мастерства людей, обладающих сверхчувственным восприятием окружающего пространства. Оценка производилась по перемещению колонии бактерий в кювете с «бульоном» под воздействием излучения ладони испытуемого. Перемещение бактерий фиксировалось с применением лазерного устройства.

А инерция продолжает править свой бал: «Несерьёзно! Стоит ли обращать внимание на…» и пр.

Не знаю, будет ли услышан призыв Юрия Ивановича Саенко. Но как было бы здорово, если бы!..

И, пожалуй, ещё несколько строк.

Коль уж наметился (сам собой, конечно же!) противоестественный (поскольку –совершенно вопреки существующей практике, однако же, целиком в духе и стиле рецензируемой книги!) диалог между автором этой книги и её рецензентом, логично, по-видимому, ожидание ответа на замечания рецензента. Попробую эти ожидания оправдать.

Итак, замечание первое, – о нижнем пределе существования (и возможности идентификации) ТИМа человека. Дело в том, что выражение «количество данного ТИМа в данном человеке» (с. 36 книги «Соционика изнутри…») – это, конечно же, своего рода «фигура речи», образ. Но образ, удивительно точно, с моей точки зрения, отражающий существо наблюдаемого явления (Принцип образно-ассоциативной интерпретации [Шестнадцать шестнадцатых. // Психология и соционика межличностных отношений. №№ 1–12/2003, №№ 1–4/2004]). И, если вообще такую «фигуру речи» считать допустимой, то эти 80% ТИМа в его носителе (в человеке) – это и есть именно «нижний предел его существования», поскольку, если ТИМа ещё меньше, оный ТИМ попросту начинает «размываться», как на редкость точно определяет эту ситуацию Ю.И. Саенко. И в книге эта цифра приведена именно как стартовая, поскольку далее (с. 37–40) обсуждается возможность её увеличения.

Правда, если быть более точным, то нужно было бы указать не 80%, а диапазон, промежуток от 80% до цифры «золотого сечения», т. е. до 62% «содержания», или существования ТИМа в структуре психики данного конкретного ТИМоносителя. Иначе говоря, область более не менее уверенного (достоверного) определения ТИМа (или область его существования – параметр, об отсутствии описания которого говорит рецензент) – это 18% – от 62% до 80 (повторюсь – изначально). Если ТИМа «менее» 62%, о принадлежности испытуемого к каком-либо ТИМу говорить практически не приходится.

Ещё раз – цитата из К.Г. Юнга:

«...тип, т. е. привычная установка, в которой один механизм постоянно господствует, не будучи в состоянии, конечно, полностью подавить другой, т. к. он необходимо принадлежит к психической деятельности жизни. Поэтому никогда не может существовать чистый тип в том смысле, что он полностью владеет одним механизмом при полной атрофии другого. Типическая установка всегда означает только относительный перевес одного механизма» [Юнг. К. Г. Психологические типы. Пер. с нем. под общ. ред. В. В. Зеленского. Минск., «Попурри», 1998] (подчёркнуто мною – Г.Ш.)

Эта мысль Юнга мне представляется настолько важной, что я привёл её и во второй своей книге – «Шестнадцать шестнадцатых…», которая сейчас находится в издательстве и в настоящее время проходит стадию, подобную Третьей БМП Станислава Грофа [Гроф С. Области человеческого бессознательного. М, 1980]. Ведь, в сущности, приведенное высказывание Юнга – это альфа и омега всей соционики – повторяю это своё утверждение.

Мне вспомнился эпизод из жизни одной художественной студии. Руководитель предложил ученикам нарисовать табуретку. И забраковал все рисунки. И тут же попросил показать хоть одну линию на «живой» табуретке. И лишь ПОТОМ объяснил, что в природе нет линий – лишь игра света и тени! А все учащиеся, изображая табуретку, пользовались линиями. Мне кажется, это очень похожая ситуация: ТИМ человека – это тоже своего рода игра «света и тени».

В работе «Модель социона» [Менеджмент и кадры: психология управления, соционика и социология. №2/2003] мне удалось показать, что ТИМ можно рассматривать как вероятностное облако существования в психоинформационном пространстве.

Но это ещё не всё.

В настоящее время, согласно В.Л. Таланову [Таланов В.Л. Справочник практического психолога], существует около 450 типологий личности. И, если типологию личностей рассматривать как точку зрения на человека (на «человеков»), то станет понятно, что «точки» эти могут быть расположены на разном расстоянии друг от друга и – хотя бы по этой причине – сильно или не очень друг от друга отличаться. И тогда описание данного конкретного человека как представителя той или иной типологии личностей будут точно так же, как и сами типологии, сильно или не очень отличаться от описания, выполненного «с точки зрения» иной типологии. И, если различие это будет значительным, то представитель типологии «А» в составе типологии «Б» может выглядеть чуть ли не инопланетянином.

Из рассмотрения именно этой ситуации и появилось в соционике – вначале в виде шутки – выражение: «Он (она) – из другой типологии!».

Так вот, на мысль о принадлежности испытуемого к иной типологии личностей и может навести, прежде всего, содержание ТИМа в данном испытуемом на уровне ниже обозначенного диапазона (62–80%).

Впрочем, это уже совершенно иная тема.

Второе замечание касается отсутствия в книге «хотя бы одного примера адаптации психологических методик работы с людьми» к 16-ти соционическим типам. Рецензент совершенно прав в своём предположении – я действительно считаю, что такой адаптацией соционики заниматься не должны. Если учесть, что у меня за спиной 35 лет работы в ИЭС им. Е.О. Патона АН Украины, в котором принципиально не могла быть защищена ни одна исследовательская работа, пока Учёному совету ИЭС не были представлены документы об её внедрении в производство, высказанное утверждение выглядит несколько странным и неожиданным. И, пожалуй, у Юрия Ивановича есть основания для его мрачного предположения (о том, что никто, кроме социоников, такую работу не проведёт).

Но всё дело в том, что главную, основную задачу нынешних социоников-теоретиков, разрабатывающих основы во многом созданной уже науки, я вижу в продолжении этих исследований. Поскольку это в состоянии сделать лишь они. А, если результаты этих исследований действительно заинтересуют психологов, окажутся достойными их внимания, то именно психологи и займутся такой адаптацией.

Г.А. Шульман